Клан Мамонта - Страница 13

Питекантроп явился, когда добыча была почищена, а костер разожжен. Выглядел Эрек весьма довольным, набедренная повязка на нем отсутствовала, но его мужское орудие находилось в спокойном состоянии. К груди он прижимал злополучный горшок, вместо крышки использовал ладонь левой руки.

– Могу поспорить, – сказал Семен, – что мяса в нем уже нет.

К счастью, спорить питекантроп не умел, иначе Семен проиграл бы. Со словами: «Н-на, Се-ха, н-на!» – Эрек опустился на корточки у ног Семена и принялся вытряхивать содержимое горшка на землю.

Это получилось не сразу, а когда получилось…

Когда это получилось, полосатый зверек вскочил на ножки и, коротко взвизгнув, кинулся в ближайшие кусты. Эрек прыгнул за ним, пытаясь ухватить за заднюю лапу, но промахнулся и плюхнулся на землю. Он тут же вскочил и кинулся вслед за беглецом. Семен стоял, хлопал глазами и чесал пятерней лохматый затылок: «Если я чего-нибудь понимаю в зоологии, то это существо называется поросенок. Или свиненок. Или кабаненок. В общем, детеныш дикой свиньи. Интересно, каким образом у такой свиньи можно отобрать детеныша и засунуть его в горшок, а? Что-то это как-то…»

К тому времени, когда Эрек вернулся, у Семена созрели даже не одна, а целых три с половиной гипотезы, объясняющие происходящее. Питекантроп изловил-таки животное и теперь держал его двумя руками за лапы. Животное визжало и извивалось.

– Знаешь что, – задумчиво изрек Семен, – он, наверное, уже не молочный, но все равно, конечно, должен быть вкусным. Только мне что-то пока не хочется его есть. Может, лучше… О, придумал! Кидай его в лодку!

Оказавшись в качающейся на воде посудине, зверек начал скакать и метаться. Он, пожалуй, мог бы и выпрыгнуть, но, выглянув пару раз за борт, решил этого не делать – нагадил на дно и начал успокаиваться.

¦Это дело надо расследовать!» – решил Семен и стал складывать в опустевший горшок почищенную рыбу. Себе он оставил пару плотвиц покрупнее и щуренка. Посудину же вручил Эреку:

– На, держи! Тащи взамен еще кого-нибудь!

– Дха-дха! – радостно закивал Эрек и немедленно убыл в прежнем направлении.

Рыбу Семен испек, съел, а головы задумчиво закинул в лодку, качающуюся на привязи в двух метрах от берега. Вскоре качка усилилась, изнутри донесся хруст и чавканье. «Все судно испакостит, – вздохнул Семен. – Но что бы это значило? Неужели…»

Делать что-либо конструктивное Семену окончательно расхотелось: «Дождя не предвидится, а накопать глины можно и завтра. Имею я право на отдых или нет?!» В общем, вместо глины Семен накопал еще личинок, взял удочку и полез через кусты к соседней заводи, которая при переправе показалась ему очень перспективной. Клева, однако, не было, и он подремал пару часов на солнышке. Когда же проснулся, то обнаружил, что, по-видимому, сжег кожу на груди, животе и еще кое на чем. Он решил не обращать внимания на такие мелочи, закинул удочку и минут через пятнадцать выловил существо, которое принял сначала за змею. В родном племени змеи считались деликатесом, но Семен не разделял общественного мнения и собрался избавиться от добычи. В процессе освобождения крючка выяснилось, что семидесятисантиметровое существо все-таки является рыбой – скорее всего, угрем. Азарт взыграл немедленно, и Семен решил, что не уйдет, пока не поймает второго. Угри, конечно, больше не клевали, зато ближе к вечеру попалось с де-сяток довольно мелких окуней. Потом Семен высмотрел в прибрежной тине приличных размеров водяную черепаху, начал за ней гоняться и перебаламутил всю заводь. В итоге черепаха чувствительно куснула его за палец, выскользнула и бесследно исчезла в речных глубинах.

Уже в сумерках Семен продрался сквозь кусты обратно к месту высадки. При этом он чуть не сломал удочку и дважды распутывал сухожильную леску, зацепившуюся за ветки. На стоянке он не обнаружил ни Эрека, ни любимого походного горшка – ужинать предстояло печеной рыбой, и Семен принялся ее чистить. В лодке никакого шебуршания не наблюдалось, и он почти не сомневался, что поросенок благополучно выпрыгнул и уплыл на берег. Днище изнутри следовало помыть, пока кабаньи выделения не засохли, так что пришлось лезть в воду. При приближении хозяина судно закачалось, что однозначно свидетельствовало о наличии в нем пассажира. Когда Семен заглянул внутрь, то верить глазам своим отказался – там метались от страха целых два поросенка! «Да вы что, размножаетесь?! Или у меня в глазах двоится?! Прямо не лодка, а плавучий свинарник!»

Спать Семен решил на открытом воздухе, подстелив покрышку вигвама и завернувшись в шкуру-одеяло. Поскольку режим сна и бодрствования он сам же и нарушил, то, конечно, уснуть в обычное время не смог – полночи ворочался и считал звезды над головой. Зато утром проснулся совсем не на рассвете, как планировал.

Он проснулся, лежал и слушал чей-то шепот и тихое бормотание. В конце концов он имитировал переворот во сне на другой бок и приоткрыл один глаз. Секунд 10-15 он осмысливал увиденное, а потом чуть не расхохотался. Однако удержался, не желая лишать себя удовольствия, и еще минут пять наблюдал за происходящим.

Зрелище того стоило: возле потухшего костра среди разбросанного снаряжения тихо перемещались…

В общем, Эрек с хозяйским видом проводил экскурсию для двух девушек-питекантропов. Чресла одной из них украшала набедренная повязка Эрека. «Па-анятно, – подумал Семен. – Бабник волосатый! Вот расскажу Мери – будешь знать!» Пояснения экскурсовод давал шепотом и жестами, девушки робели – то и дело косились в сторону якобы спящего Семена. Эрек же пытался их успокоить – время от времени показывал на Семена пальцем и шептал: «Се-ха да! Се-ха ом!»