Клан Мамонта - Страница 38

– Куда?!

– Туда ходить, – указал рукой парень. – Хью ходить да, ты ходить нет. Пусти, Семхон.

– Ничего не понимаю, – признал Семен. – Что там такое?

Парень посмотрел ему в глаза, и у Семена возникло знакомое ощущение: за темными зрачками плещется океан древнего, бездонного неистовства. Не зря, ох, не зря наставник молодежи старейшина Медведь без конца повторяет подросткам, что в бою смотреть в глаза хьюггу нельзя.

– Вместе пойдем, – сказал Семен. – Тут сидеть бесполезно. Сюда с трех сторон подобраться можно, и ничего не поделаешь.

– Хью вперед ходить.

– Двигай, – согласился Семен и принялся распихивать по карманам арбалетные болты.

Говорят, что спускаться труднее, чем подниматься. Это действительно так, особенно если по камням и снегу, если опираться можно лишь на одну ногу да на древко пальмы, если в любой момент может прилететь палка с кремневым наконечником…

Хью почти сразу скрылся между камней. Семену, впрочем, было не до него – он скрипел зубами от боли и старался выверять каждый следующий шаг. Тем не менее он дважды поскользнулся и упал, лишь по счастливой случайности не сломав и вторую ногу. В падении он выпустил арбалет – болт вывалился, а тетива щелкнула, покинув зацеп. Натягивать ее вновь Семен не стал – все равно на спуске не до стрельбы. Он по-прежнему не видел ничего вокруг, кроме камней и снега, но какие-то звуки, кажется, сквозь шум собственного дыхания различал. За выступом скалы явно что-то происходило.

Внизу известняковый уступ совсем сократил обзор в левую сторону. Оттуда слышались хруст снега и удары – кажется, дерево о дерево. Там, похоже, дрались, и, будь Семен полностью дееспособен, он немедленно рванулся бы… Или кинулся… Но боль в ноге отрезвила и заставила сначала взвести арбалет – пальму он сейчас может использовать лишь как костыль. Прижавшись к корявой поверхности камня, Семен преодолел-таки последние метры и осторожно выглянул из-за скалы.

То, что он увидел, заставило его отшатнуться, выпустить древко пальмы и вскинуть арбалет к плечу. Отставленная нога не дала опоры, Семена повело в сторону, и выстрел не состоялся. Пока тело восстанавливало равновесие, мозг успел освоить часть полученной информации и не потребовал повторения попытки. Семен стоял и смотрел…

На снегу, подкарауливая каждое движение друг друга, топтались двое: Хью с пальмой в руках и массивный седой неандерталец, вооруженный длинной палицей. Еще трое хьюггов стояли, опершись на древки тяжелых копий. То, что кремневые наконечники подняты вверх, а не нацелены на врага, однозначно указывало, что происходит поединок, а не просто смертоубийство. А еще через пару секунд Семен понял, что в этой схватке инициатива принадлежит Хью, хотя он на полголовы ниже противника и, наверное, вдвое легче. Секундой позже стал ясен и смысл темных пятен на снегу: чуть дальше – возле самого основания скалы – лежали трупы их преследователей.

Хью улыбался и почти танцевал на снегу, словно под ногами у него был паркет или татами. Похоже, противник понимал смысл мелькающего прямо перед ним тускло блестящего лезвия. Он явно запаздывал с реакцией, да и оружие у него было значительно короче.

…Тычок восходящий, рубящий, блок древком с отводом в сторону, уклонение, кистевой рубящий, обманный рубящий по косой траектории, уклонение, резкое сокращение дистанции, удар древком, уклонение, уход на дальнюю дистанцию, короткий горизонтальный секущий и, без паузы, сложная связка с тройным изменением угла атаки…

Что там у кого отлетело и упало на снег, Семен разглядел не сразу: «Господи, да он же ему ухо отрезал!»

– Станди вок-ко, – сказал, улыбаясь, Хью, – тэнут ли кар, таари ур. Уменхур нкоа?

«Сейчас будет второе, – перевел для себя Семен. – Потом нос, потом голова. Или сначала отрезать руки?»

Он решил не проверять, что будет, если неандертальцы заметят его раньше, чем он сам того захочет. Семен набрал полную грудь воздуха – эти ребята болезненно воспринимают громкие звуки. Сделал шаг вперед, поднял арбалет и заорал по-русски:

– Стоять!!! Не двигаться!!! Руки вверх!!! – прокашлялся и добавил – уже тихо, на языке хьюг-гов: – Всех убью!

Пара секунд немой сцены. Потом Хью воткнул пальму древком в снег, повернулся к Семену спиной, наклонился и задрал на заднице подол меховой рубахи. Вновь пауза – присутствующие смотрят то на Хью, то на его противника, то на Семена. Старый хьюгг, по-видимому, был здесь главным. Во всяком случае следующее действие предпринял именно он: палица упала на закапанный кровью снег, неандерталец сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, видимо восстанавливая дыхание, повернулся, слегка наклонился и приподнял висящую на нем шкуру. Остальные довольно дружно повторили его телодвижения. Штанов, разумеется, ни на ком из них не было.

«М-да-а, – размышлял Семен, созерцая волосатые мужские задницы. – Это всего лишь ритуальный жест – "кхендер" называется. Но все равно противно».

– Можете жить, – надменно и медленно проговорил Семен, опуская оружие. – Убивать не буду.

Он подождал, пока хьюгги примут приличные позы, и ткнул пальцем в седого:

– Ты кто?

– Тирах, – последовал ответ.

Семен чуть вновь не вскинул арбалет, а пальцы уже начали давить на спусковую скобу. «Ч-черт, прямо психоз какой-то! Ведь знаю же, что этот к тому отношения не имеет. И "Тирах" у них не имя, точнее, не только имя, но и обозначение главы какой-то полусемейной общности».

– Знаешь меня?